Category: Будущее

Дорогие друзья, когда-нибудь я, наверно, расскажу вам, почему и как я перестал быть гуру личного развития, а сейчас просто поделюсь этим фактом.

Несмотря на мой уход из этой сферы, я решил оставить этот блог в открытом доступе.

Если вы хотите освежить в памяти материалы, которые в свое время нашли полезными, воспользуйтесь поиском или списком категорий в главном меню.

Я благодарен литературному онлайн-журналу Лес за предоставленный бесплатный хостинг и приглашаю всех, кто интересуется литературой, познакомиться с этим замечательным проектом.

Если ты — самый талантливый из тысячи людей, то в мире почти 8 миллионов таких же, как ты. И в таком мире талант сам по себе уже практически ничего не значит — сегодня ценность, которую создаёт один автор, ничтожна в рамках совокупной ценности, которая создается в этот момент человечеством. Поэт-любитель, публикующий хайку на писательском форуме, может быть талантливее Басё… наряду с миллионами других авторов, творения которых никогда не увидят признания.
Это и есть конец искусства, каким мы его знали в предыдущую эпоху: содержание больше не имеет значения, потому что мы живем в мире изобилия информации и таланта.
Вопрос в том, как продолжать заниматься созданием интеллектуальных ценностей, когда предложение намного превышает ограниченные возможности человеческого восприятия.
Если в доинформационную эпоху редким товаром был талант, а внимания было достаточно, то сейчас всё наоборот — мы имеем избыток таланта при дефиците внимания, ставшего всё более дорогим товаром, главным предметом соперничества и торговли (история фейсбука тому наглядный пример).
Экономика внимания вытесняет экономику контента. Но если время, вложенное в творчество, больше не деньги, то необходимо уйти от глобальной конкуренции за оплату интеллектуального труда, потому что люди, производящие интеллектуальные ценности, по-прежнему нужны обществу, если оно не хочет деградировать.
Один из выходов — модель, основанная на самоуправляющихся сообществах, которые распределяют роли, внимание и вознаграждения. Потому что если в сообществе тысяча человек и ты — самый талантливый из них в каком-то аспекте (а в сообществе есть роль для каждого), то вещи снова встают на свои места. От массовой культуры, претендующей на универсальность, мы переходим к конгломерату множества нишевых культур.

Недавно я понял, что мы уже сегодня живем в ситуации изобилия, а точнее — в точке перехода от нематериального изобилия к материальному. Делюсь простой теорией, которая как-то сама собой сложилась у меня в этой связи.
Первой эпохой изобилия было изобилие в сфере душевной жизни — мир первых людей был населен духами. Доисторические мифы, символы и архетипы легли в основу религии и культуры первых цивилизаций. Эта культура положила начало философии, ставшей матерью всех наук. Так наступила вторая эпоха — эпоха изобилия в сфере мышления и рационального знания, увенчавшаяся становлением современной науки. Взлет науки сделал возможным наступление следующей эпохи — эпохи технического изобилия. Техника сделала обработку материи дешевой и доступной, и сейчас мы находимся на пороге четвертой эпохи — эпохи материального изобилия.
Многие материальные проблемы сегодня уже решены для большого числа людей и, возможно, были бы решены для всех, если бы не всё ещё господствующий в мировой политике менталитет девятнадцатого века, основанный на устаревшей аксиоме о скудости мировых ресурсов, а также алчность, скупость и привычка власть предержащих решать все вопросы при помощи насилия. Пока почти двести государств ожесточенно дерутся за место у руля корабля планета Земля, нужда не исчезнет, потому что ресурсы, которые могли бы быть направлены на ее устранение, будут расходоваться на борьбу правительств друг с другом и гонку вооружений.
Блокчейн впервые в истории сделал возможным возникновение самоуправляющихся сообществ, способных действовать глобально. Проблемы, которые в принципе не могут быть решены на уровне государств и правительств, в том числе проблема минимального базового дохода для всех, могут быть решены прямым взаимодействием людей, организованных в децентрализованные автономные сообщества.
И хотя большим блокчейн-проектам в этой сфере еще только предстоит появиться, первые эксперименты уже идут.

Меня всегда удивляет, с какой легкостью люди публично судят о мировой политике. Я не считаю, что обладаю достаточным знаниями обо всем, что происходит сейчас в такой сложнейшей системе, как глобальный мир. Вместо этого скажу несколько слов о вещах, в которых понимаю чуть больше.
Когда-то в детстве читал фантастический рассказ о планете, где не было ничего, кроме песка, однако приземлявшиеся на нее корабли загадочным образом оказывались уничтоженными. В конце оказалось, что песчинки обладали микроразумом и способностью приходить в движение — складываясь в вихри, они могли разрезать самую прочную броню.
Точно таким же образом большие исторические события являются в конечном итоге суммой того, что происходит в каждой отдельной человеческой душе, причем процесс этот — стихийный, и нет никакой одной внешней организующей силы, которая бы сознательно им управляла.
В свое время я много интересовался историей и философией и пришел для себя к выводу, что более-менее правдивые объяснения исторических событий появляются лишь задним числом — не случайно у историков есть табу на оценку современных им событий. Не прошлое определяет будущее, как мы привыкли думать, а будущее — прошлое.
В “Истории” Геродота, первой дошедшей до нас исторической книге, есть рассказ о Крезе, основателе мало кому сейчас известной Лидийской империи, который, подчинив всех окрестных царьков и находясь на вершине славы, принял в гостях легендарного афинского законодателя Солона. Крез рассчитывал, что афинянин назовет его самым счастливым человеком на земле. Однако Солон объяснил, что в Афинах принято называть человека счастливым, если он имел не только счастливую жизнь, но и счастливый конец. Очень скоро империя Креза рассыпалась под натиском персов, а сам он до конца жизни стал рабом Кира — хозяина новой империи.
Прошлое и настоящее определяются из будущего, — или, как сказал Иисус, дерево познается по плодам. Оценка, суждение исходят из одной определенной точки зрения, тогда как реальность — это целое, весь объем возможных перспектив, в том числе тех, которые для нас еще находятся в будущем.
Чтобы изменить будущее, достаточно изменить себя. Если признать, что мы живем в мире, где все взаимосвязано (а это как раз то, от чего нас пытаются отвратить всевозможные идеологии), то становится ясно, что изменения в одной точке мира означают изменения во всех остальных. При этом быть этой точкой самому гораздо проще, чем поместить в нее других.
Ошибкой Гитлера, которую сейчас, из будущего, уже можно разглядеть, было как раз отрицание рождавшегося в ту пору глобального, связанного мира, о котором его современник, французский мыслитель Тейяр де Шарден, сказал пророческие слова: “Время наций прошло”. Гитлер попытался противопоставить одну нацию всему миру, изолировать ее, как лучшую его часть, предназначенную к господству над остальными. Точно так же Ленин погрешил в свое время против мировой истории (и заодно против марксизма), заявив, что коммунизм возможно построить “в одной отдельно взятой стране”. В связанном мире все, что мы посылаем другим, возвращается к нам, причем в усиленном виде, — кто посеет ветер, пожнет бурю.
Ни античная идея царя как гаранта порядка, ни средневековая идея территории как источника богатства, ни просвещенческая идея “отдельно взятой страны”, нации или государства как центра консолидации общества уже не отвечают реальности глобального мира. Однако парадокс нашего времени состоит в том, что общество до сих пор управляется людьми, многие из которых по менталитету недалеко ушли от Креза.
У фразы Тейяра есть продолжение: “Время наций прошло. Нам сейчас предстоит — если только мы не хотим погибнуть — строить Землю.” Здесь важно слово “нам”, очевидным образом не относящееся к царю, территории и государству. Эта горизонтальная связь между нами и есть новый центр глобального мира. Весь наш опыт, в том числе негативный, возникает в отношениях с конкретными людьми, а не с партиями и государствами. Чтобы изменить мир, необходимо изменить себя и свои отношения с другими людьми. Правда, этот путь не такой простой и быстрый, как насилие, зато он ведет к цели.