Category: Создание идей

Стоит только науке научиться выращивать волосы, и стричься станет неинтересно и невыгодно. Гораздо проще будет иметь лысый череп и гардероб модных париков из недорогих натуральных искусственно выращенных волос. А если создать ГМ-волосы?.. С настоящими пахнущими цветами, стручками фасоли, змеиной чешуей и так далее… Кроме того, лысых становится всё больше. Со временем лысая голова (прошу прощения, скин-голова — слово «лысый» как таковое выйдет из употребления) будет казаться эстетичнее обросшей, а волосы станут признаком низших классов.
В офисах люди будут носить особые шлемы самых разных фасонов и расцветок. В них будут вмонтированы наушники, стереоочки, телефон и так далее. Шлем будет защищать от электромагнитных и прочих излучений, которых будет много в офисах из-за беспроводной связи, и содержать все необходимое для коммуникаций с коллегами на любом расстоянии и получении нужной информации. Зимой шлем заменит все виды шапок, потому что в условиях мегаполиса шапки — это непрактично. Ну, а вечером шлем можно будет убрать в сумочку и надеть модный парик, тоже, разумеется, с хайтек-начинкой.

Часто приходится читать в книгах по креативу, особенно написанных бихевиористами, о том, как полезны для идей новые впечатления. Как можно больше перемен — и поток свежих идей гарантирован. Думают так потому, что с точки зрения бихевиоризма новое рождается как ответ на конкуренцию в сознании нескольких моделей поведения, а такая конкуренция чаще всего случается в новых для человека ситуациях.
Я предпочел бы несколько иной ход мысли.
Возвращаясь в двор детства, мы сразу замечаем, какой он стал маленький и пустой. Первое и наивное объяснение — двор казался большим, потому что ты был маленьким. Но если вдуматься, приходишь к ощущению, что он был не больше, а как-то глубже, в нём как будто было еще одно схлопнувшееся теперь измерение, в котором как раз и происходило всё новое и интересное.
Мой двор был большим, потому что я разглядел его через многократное повторение, так же как Руанский собор Моне приобретает объем не благодаря применению перспективы на холсте, а будучи увиден в разное время суток. Сила, вопреки тому, что многие говорят или думают о креативе, заложена не в новизне впечатлений, а в повторении одного и того же в разных контекстах. Сила не в том, чтобы набрести на идею в каком-то новом, небывалом месте, на выставке новинок бытия, среди громов и молний — продуктивно мыслить на новом месте и в новой ситуации сложнее всего. На мой взгляд, новые идеи рождаются как раз при минимальных изменениях контекста:
«Выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра» (3 Цар 19, 11-12), в котором и происходит теофания.
То же самое мы увидим, если обратимся к опыту греческой культуры: философы школы Аристотеля были прозваны перипатетиками за то, что вели свои беседы прогуливаясь. Один и тот же путь, повторяемый в разных вариациях в зависимости от погоды, сезона, окружающей обстановки и так далее — это и есть простейшая машина для генерации идей.