Поля уже засеяны и зелень пробивается на свет. Крестами отмечены деревья, которые спилят в этом году. В небесной голубизне появляется нежно-серая нотка, она предвещает тепло. Еще несколько аккордов, и начнется песня о любви в майских сумерках, о розах в парке чаир. Я склоняюсь перед тайной жизни. В суете, в этом обрывочном опыте, который не складывается в картину, в случайных обстоятельствах повседневности, здесь я проживаю свою жизнь и она такая, как есть, хороша так, как она есть, и отсюда же растет что-то большее. Ткань повседневности, пронизанная светом и тенью, как солнечный лес, искрящаяся, как рябь на поверхности пруда, где ничего не происходит, только волнуется опрокинутое небо и водяной курит трубку. Все хорошо так, как оно есть. Принятие этой правды и есть изменение жизни. Боги живут здесь, в повседневности, и отсюда же прорастают истории, которые будут пересказывать внуки. Поля уже засеяны, и под землей кипит невидимая работа. Повседневность — весна жизни, райский сад, где песни, игры и пляски наполняют время. Она же — темное море возможного, во чреве которого киты и драконы, русалки и чудища ведут свою вечную игру. Когда истории рождаются на свет, их озаряет слава и одно свершившееся чудо становится больше всего, что возможно. И все же повседневность навсегда остается матерью, перед которой я склоняюсь.
